«Реформирование органов прокуратуры» в Украине стало синонимом аферы.
Слово «реформа» стало одной из наиболее употребляемых лексем, которыми властные и провластные информресурсы обдувают мозги граждан. По благому замыслу, это могло бы заставить украинцев «еще немного потерпеть», поскольку изменения к лучшему если еще не начались, но вроде как вот-вот начнутся — потерпите еще, мы, мол, уже реформируем. И чем больше разница в уровне жизни граждан и тех, кто, собственно, «реформирует», тем интенсивнее информационные волны о «реформах»: ЖКХ, МВД, судебной системы …
Результат этих реформ с точки зрения оптимизации функций задекларированных объектов реформирования приблизительно такой же, как и у шумной «административной реформы» Януковича. По крайней мере, пока. А «реформа» из уст украинской власти превращается не только в пустое и едва ли не ругательное слово, но уже приобретает устойчиво-негативное значение. Граждане жаждут «перемен», а не «реформ».
Не ставя под сомнение целесообразность многочисленных сериалов-замечаний Венецианской комиссии по проблематике реформирования прокуратуры, зафиксированных в выводах относительно проекта законов о прокуратуре от 2009 2013 годов и об изменениях в Конституцию в части прокуратуры (2015 год), убежден, что в случае их имплементации, но при условии сохранения в Украине нынешнего качества власти, это будет иметь примерно такой же эффект, как если бы сомалийцев заставили принять самые демократичные в мире законы, связанные с правом граждан на достоинство в соответствии с Декларацией ООН о правах человека. То есть, наличие правильных законов не всегда имеет значение или является достаточным.
Можно реформировать украинскую прокуратуру? Можно. В конце концов, административную реформу Янукович-Азаров также провели. Все ли почувствовали улучшение? А авторы — почувствовали. Зная, что и для чего проводят. Просто, их интересы не совпадали с интересами подавляющего большинства украинских граждан. Совпадают ли интересы нынешней власти с интересами граждан? Если «да», то, в случае определенных (качественных) изменений в системе прокуратуры Украины, есть шанс, что работа ГПУ оптимизируется в конституционных интересах украинского народа. А если «нет», то сформированная еще в 90-е неизменная олигархическая власть в стране, конечно же, еще больше обезопасит себя от возможных неожиданностей со стороны вечно недовольных граждан.
У автора нет никаких иллюзий относительно, в общем, известных целей финансовых и имущественных колонизаторов, контролирующие все ветви власти в Украине, и методов достижения этих целей. Поэтому любая «реформа», которая проводится антагонистической по отношению к народу властью, неизбежно приведет к изменениям, которые могут только негативно повлиять на способность граждан реализовать свои законные права и на безопасность государства, включая будущее целой нации.
К примеру, оффшорная власть не может стоять на страже интересов граждан, потому что эти интересы по определению диаметрально противоположны. Прокуратура, которая формируется этой властью, может реформироваться как угодно: управления меняться на департаменты, следствие — на надзор за следствием, низкая зарплата плюс взятки — на высокую зарплату плюс взятки, и тому подобное.
Пока в ГПУ была только одна формальная существенная реформа — в марте 2012 года была ликвидирована Военная прокуратура (ВП). Реформа состоялась по просьбе руководства РФ ввиду то, что, в случае неудачи политического аншлюса Россией Украины, планов относительно военного никто не отменял. Генпрокурор Понтий Пшонка вообще не понимал, зачем ему ВП, а известный всем, кроме СБУ, агент российского ГРУ (и по совместительству — министр обороны Украины) Д. Саламатин с энтузиазмом поддержал идею россиян.
