Человечество стоит на пороге революционного события, которое перевернет наши представления о мире. На Земле не будет больше калек и детей-инвалидов. Для людей, пострадавших в результате войн, автомобильных катастроф и болезней будут печатать запасные органы на 3D-биопринтерах. Это не научная фантастика. Точная дата начала новой эпохи уже известна.
Человечество стоит на пороге революционного события, которое перевернет наши представления о мире. На Земле не будет больше калек и детей-инвалидов. Для людей, пострадавших в результате войн, автомобильных катастроф и болезней будут печатать запасные органы на 3D-биопринтерах. Это не научная фантастика. Точная дата начала новой эпохи уже известна.
«ПОЧЕМУ МЫ НЕ ПЕЧАТАЕМ ЖЕНСКУЮ ГРУДЬ»
– Владимир Александрович, вы так уверенно называете 15 марта, почему выбрали эту дату?
– Все очень просто. Мы составляем себе годовое расписание. На этот год мы планировали сделать лучший в мире 3D-биопринтер. Мы его сделали. В следующем году поставили задачу напечатать орган живой орган и опубликовать статью в научном журнале, чтобы застолбить право на приоритет. А дальше идет голая математика. Чтобы протестировать напечатанный орган на живом организме, нужно шесть месяцев. Еще 3 месяца уйдет на подготовку статьи. От декабря отнимаем 9 месяцев – получается март.
– А почему именно 15 марта?
– Я выступал на совещании по новым технологиям, которое вел премьер Дмитрий Медведев. Мои предложения по использованию биопринтинга в здравоохранении приняли и попросили их оформить как раз к 15 марта. И я сказал своим: «Ребята, балаболов в стране хватает. Если хотите, чтобы нас воспринимали, как серьезных людей, надо 15 марта выйти на трибуну и показать товар лицом». Публике всегда надо, чтобы ты вытащил кролика из цилиндра, тогда тебе поверят.
– А какой орган будет напечатан первым?
– Такой же вопрос мне задали летом на первом мировом конгрессе по биопринтингу в Сингапуре. Я ответил: «Не скажу, ждите год!» В зале вопят: «Это будет женская грудь?!» Ну, такими вещами, как женская грудь ученый может успешно заниматься и в свободное от научной работы время. Мы долго думали и вынуждены были остановиться на щитовидной железе. Потому что она очень простой орган: с одной стороны артериальный вход, с другой – венозный выход, между ними клеточная ткань. Тут дел-то на два перекура. Самое сложное – доказать функцию на живом организме.
– На человеке?
– Для начала это будет мышь. Мы придумали, как это делать. Надо, как в Чернобыле, вырубить щитовидку с помощью радиоактивного йода. Как следствие, уровень гормонов в организме падает. Затем пересаживаем нашу напечатанную конструкцию, если уровень гормонов восстанавливается, то этот момент раздается: «Ба-бах!» и в потолок лаборатории летит пробка от шампанского.
КТО ПОСЛЕДНИЙ В ОЧЕРЕДИ ЗА НОБЕЛЕМ?
– Показалось, вы некоторой долей разочарования говорили про щитовидку. А какие органы наиболее соблазнительно делать?
– Конечно, почку! За нее уже давали Нобелевскую премию хирургу, который в 1954 году пересадил пациенту живую почку от брата-близнеца. Сегодня тот, кто первый напечатает почку и успешно пересадит ее больному, который при этом ухитрится остаться в живых, – этот человек однозначно станет Нобелевским лауреатом. Второй момент – это коммерческие перспективы. Ну кто сейчас умирает от болезней щитовидки? Принимайте таблетки, и все будет в ажуре. Рынка-то нет. А вот от болезни почек каждый день умирает в мире огромное количество человек!
В одном Китае 1,5 миллиона людей (по данным минздрава КНР) ждут пересадки донорской почки. Потребность удовлетворяется на 1 процент. Значит остальные либо сидят на гемодиализе, который стоит бешеные деньги – в 4 раза дороже, чем пересадка почки. Либо просто умирают в очереди. А теперь – внимание: на черном рынке почка стоит от 200 до 250 тысяч долларов. Умножайте 1,5 миллиона на 250 тысяч долларов, и у вас получатся не миллиарды – триллионы долларов! И это только в Китае. Больные будут счастливы: они возвращаются к полноценной жизни. Здравоохранение счастливо: они тратят на больных в 4 раза меньше денег! И главное: появится новая индустрия – заводы по производству органов. Это уже более-менее похоже на 21-й век.
– В голове не укладывается, как можно напечатать почку…
– Это не самое сложное. Трудно будет получить разрешение на ее пересадку. Представьте, чтобы сделать эксперименты с эмбриональными клетками, американцы подготовили 20 томов документации, на это ушло 4 года. Мы думаем, что первую функциональную почку мы напечатаем в 2018 году. А дальше клиническое тестирование – очень дорогое и длительное. Если мы успешно напечатаем щитовидку, то почка – это просто вопрос времени. Технически мы на 90 процентов знаем, как ее делать.