Новини Самые сочные кусочки из интервью Гройсмана: о больных потерях при люстрации, 6-й...

Самые сочные кусочки из интервью Гройсмана: о больных потерях при люстрации, 6-й iPhone и кулуарных договоренностях

303
0

 Кабинет вице-премьера Владимира Гройсмана находится на седьмом этаже здания правительства. До приемной Арсения Яценюка – около 150 метров.

 В рабочей обители, доставшейся Гройсману от предшественника Бориса Колесникова, нового хозяина смущает все. Например, слишком большой стол и книжные шкафы, которые до сих пор ничем не заполнены.

Впрочем, Гройсман может не задержаться в нынешнем кабинете. Четвертую неделю идет процесс коалиционных переговоров и написания коалиционного соглашения. За это время Гройсману, который считается человеком, близким к президенту Петру Порошенко, прочили по меньшей мере две должности – премьер-министра и спикера парламента.

Сам Гройсман о будущем трудоустройстве пока не думает и лишь посмеивается над подобными прогнозами.

 

 

– На президентских выборах Петр Порошенко набрал более 50% голосов избирателей, выиграв их в один тур. На парламентских, политическая сила, названная его именем – 21,82%. Почему уровень доверия к вашей команде упал?

– Я вам приведу пример. Я баллотировался на пост мэра в 2010 году. Мой рейтинг поддержки был 78%, а моя команда набрала 33%. Личный рейтинг, как правило, выше рейтинга команды. Думаю, что рейтинг Порошенко однозначно выше рейтинга политической партии.

– Почему о об отчетности вы заговорили только теперь. Кто вам мешал отчитываться предыдущие 8 месяцев и выписать конкретные планы?

– Я не был участником прошлого коалиционного соглашения. Придя на работу в правительство, я столкнулся с определенными вещами. Системой работы, взаимодействия. Есть министр, а он ни за что не отвечает. Ему плевать. Просто плевать.

– Например, кто это?

– Министр Например. Ему плевать. Ты можешь человеку говорить, что белое – это белое. И еще объяснять полгода, а ему так не нужно. Нужно по-другому. Я не хочу, чтобы Украина повторила ошибки, сделанные за эти 8 месяцев. Потому что в принципе никто никому ничего не обещал. И на этом все закончилось.

– Как это не обещали? Обещали людям на Майдане провести люстрацию, посадить людей, причастных к расстрелу на Институтской, финансовым махинациям.

– Нужно задавать четкие вопросы о том, что сделали в Генпрокуратуре, СБУ, МВД и четко давать этому оценку. Что еще обещали?

– Обещали отсутствие кулуарных и подковерных договоренностей. Сейчас все это повторяется в лучших традициях.

– Нет. Кулуарные договоренности – это когда несколько человек садятся и договариваются о том, что правительство сформировано. Все довольны, работаем, но не долго.

– Вам не кажется, что слишком много планов? Есть стратегия реформ 2020, есть коалиционное соглашение и теперь есть план восстановления, который вы разрабатываете.

– Нет. Стратегия 2020 – это видение. Коалиционное соглашение – это выходящий из Стратегии 2020 план по конкретным секторам. План восстановления страны тоже входит в эти задачи, но он рассчитан, в том числе и под международную поддержку. Этот план мы делаем совместно. Господин Питер Балаш возглавляет группу со стороны Европейского союза, я возглавляю группу со стороны Украины. Это будет очень хороший и качественный план.

Самое главное, что это не будет план, что "Надо что-то сделать, чтобы было хорошо". Нет. Это четкий план действий, задач с индикаторами и сроками. Что и в какой сфере мы хотим поменять, как этого можно достигнуть и к какой цели мы придем. Это очень важно.

У нас есть масса задач, которые нужно решить до 1 января. Например, децентрализация бюджета. Этот законопроект готов и лежит в парламенте. Сегодня 7 законопроектов лежит в Раде и до первого заседания парламента, думаю, мы направим еще 10 законопроектов, которые касаются моей компетенции. Это изменения в Бюджетный и Налоговый кодексы в части бюджетной децентрализации. Это передача градостроительных функций на места. Это новый закон о государственной службе, несколько законов по жилищно-коммунальной сфере. Это региональная политика. Никто больше в ручном режиме не будет делить деньги на города, районы и области. Все это будут делать автоматически, честно и прозрачно. Также законы будут касаться административных услуг, земельной сферы.

– То есть, вы хотите сказать, что главная загвоздка в плане действий, а не дележе портфелей.

– Да. Но это не загвоздка, а рабочий процесс. Процесс согласования.

– В тоже время многие политики и журналисты утверждают, что есть несогласованность по ряду позиций. Что при формировании будущего правительства опять присутствует квотный принцип. Главный камень преткновения – пост министра внутренних дел.

– Еще раз хочу подчеркнуть, что, возможно, кто-то процесс создания коалиции видит по-другому. С точки зрения того, как разделить портфели. В нашем коллективе ситуация иная. Как понимать, кто куда претендует, не понимая какие задачи стоят перед людьми!? Проблема в должностях будет тогда, когда мы поймем, что каждый человек должен сделать.

– Вы сами себе противоречите. Уже есть несколько технических заданий – стратегия реформ, почти готовое коалиционное соглашение. Что значит непонятно техническое задание? Почему ни одна из политических сил, идя на выборы, не предлагает список своих менеджеров, которые будут делать реформы?

– Коалиционное соглашение на выходе будет иметь четкий пакет реформ. Под этот пакет будет сформирована команда. Вот и все.

 

 

– Идя на выборы, ваша политическая сила понимала, кого готова отправить на работу в Кабмин?

– Я думаю, что такое видение есть у каждой команды, но окончательное решение можно дать, только согласовав задачи. Нельзя заставить человека бежать стометровку, если он не может сделать три шага.

Если мы говорим об определенном министерстве, то у нас должны быть люди, которые готовы реформировать определенную систему. Эта система должна быть реформирована по определенным европейским принципам. И пожалуйста, господин кандидат на должность министра, ты понимаешь, о чем идет речь и готов взять на себя ответственность? Мы тебя поддержим. Ты будешь представителем той или иной политической силы? Да какая разница. Важно взять и сделать. В моем личном понимании вопрос очень простой. В какой Украине мы с вами будем жить? Я хочу жить в хорошей, европейской стране. Более того, я для себя принял решение, что часть своей жизни я готов этому посвятить. Более того, я считаю, что жизнь настолько изменилась, что не понимать этого, не ощущать этого просто преступно. Если кто-то считает, что мы еще месяц можем только говорить о реформах, я считаю, что нет.


– Но вы уже почти месяц о них говорите.

– Почему вы говорите об этом так? Вы говорите, что нет реформ. Реформы были проведены за 8 месяцев?

– Вы и ответьте на этот вопрос.

– Коалиция на себя не брала никаких обязательств. Правительство позиционировало себя как правительство реформаторов, не будучи таким по своей сути. Технические задачи для правительства никто не сформировал, и теперь спросить не с кого и не с чего. Я для себя задачу сформировал. И могу назвать задачи, которые были реализованы. Да, может быть, не все удалось, так, как хотелось и не все удалось сделать в полном объеме, потому что был еще ряд текущих задач.

Пакет решений, который позволил бы начать децентрализацию, с лета находится в парламенте. Парламент на финальном этапе стал тормозом изменений. Теперь он должен стать двигателем этих изменений. Если так не произойдет, то это недопустимо.

– Если суммировать все сказанное вами, вы предоставляли конкретные законопроекты парламенту, а депутаты за них не голосовали?

– Да.

– Лично себя вы кем видите в новом правительстве?

– Человеком. 27 февраля я принял предложение Арсения Яценюка войти в правительство. Лишь по одной причине. Я считал это вызовом. Это мобилизация. Ты должен идти и делать. Сейчас важно, чтобы мы определили техническое задание, а потом смогу сказать о том, где буду эффективен.

Конечно, я должен буду поговорить со своими коллегами по коалиции и фракции. Тут же задача быть максимально эффективным. Я недавно где-то прочел такую штуку: единственная должность в нашей стране, которая объединяет работу правительства и работу парламента – мэр. Потому что ты одновременно работаешь в горсовете, который является прототипом парламента, и одновременно ты возглавляешь исполком, который прототип правительства. И тут и тут есть опыт как работы в парламенте, так и в правительстве.

– Вы себя видите премьер-министром?

– Я об этом не говорил и не думал. Если будет нужно подумать, я об этом подумаю. Допущений было миллион о том, кто будет и кем будет. А на самом деле это не так. Говорили еще, что я буду спикером.

– Нужно ли сокращать количество работников министерств? То, с чего начались реформы в Грузии…

– Нужно сокращать. Но сокращать нужно не количество, необходимо все-таки говорить о задачах. Мы недавно разработали новый закон, который согласован с европейским сообществом по реформе госслужбы. Хороший, правильный закон. Я очень хотел бы, чтобы он был принят. Он вообще изменит систему устройства госслужбы, начнутся другие процессы. Самое важное, чтобы эти процессы начались.
Я в своем ведомстве запустил такой процесс как функциональное обследование. Это когда ты приходишь в какое-то министерство и спрашиваешь "Вы кто? Какие у вас задачи? Чем вы занимаетесь? Опишите свой рабочий день. Что вы делаете в понедельник? А что во вторник?". И когда ты с ним разговариваешь, узнаешь, чем он занимается на госслужбы, сразу понимаешь, что у него полная дурь в голове и он тебе не нужен.

– Мы вчера с коллегой были в Министерстве юстиции, пришли туда ровно в 6 вечера. И стали свидетелями того, как все работники министерства дружно ровно в 6, и не минутой позже, покидали свои рабочие места. То есть, они сидят на рабочем месте от звонка до звонка.

– Вообще, правильно, чтобы люди сидели от звонка до звонка, и не нужно было работать сверхурочно. Это говорит о нормальной, налаженной системе. Как только люди бегают как ошпаренные – это говорит о том, что им надо делать все сегодня на сегодня.
– А нам нужно делать все сегодня на сегодня. У нас война в стране и обещание власти провести реформы в сжатые сроки!

– То, о чем вы говорите сейчас, конечно же, требует других усилий. Мое мнение – нужно этот дух советчины и из этого здания, и из парламента просто изгнать. Потому что то, что мы имеем сейчас, никаким образом адекватно не может реагировать на то, что происходит.

– Люстрация – это панацея?

– Это больно, что кто-то пострадает от этого закона, кто не должен пострадать, но это необходимо. Может быть, что-то нужно еще раз обсудить, еще раз рассмотреть, посоветоваться с европейскими партнерами, посмотреть, как это у них проходило. Но если вы меня спросите, я больше за или против люстрации, скажу однозначно – за!

– Какие у вас зарплаты в министерстве?

– Несколько тысяч.

– А ваша лично?

– 5300 или 5900 гривен.

– То есть, вы две свои последних зарплаты полностью потратили на 6-й iPhone (лежит на столе)?

– Нет, я зарабатываю уже давно, делаю это законно и открыто. Все мои доходы отражены в декларации.
 

– Довольно странно наблюдать 6-й iPhone у вице-премьера страны, которой катастрофически нужны деньги, которая находится в условиях войны.

– Возможно. Это подарок жены. Не думаю, что если у меня будет другой телефон, то Украина станет богаче.

Если же ты как министр каким-то решением своим, например, не позволил кому-то украсть газа на 500 млн – это поступок. Если ты не позволил роспорошить свои программы по министерству, 1 млрд 200 млн гривен, а отдал их на проведение АТО – я думаю, что это нормально.

 

Полная версия интервью

НАПИСАТИ ВІДПОВІДЬ

Введіть свій коментар!
Введіть тут своє ім'я