В современном политикуме реформаторы меняются волнами. Одна из тех, что вызвала самое живое обсуждение, — реформаторы-«варяги».
Однако сейчас они практически все «вымылись» из украинских министерств и ведомств. АСН решила с экспертами разобраться, почему яркие министры-иностранцы не прижились в реалиях нашей политики и возможно ли их возвращение.
Что мешало «иностранному десанту»
«Варяги», больше всего запомнившиеся украинцам реформами или скандалами, — это бывший министр экономического развития Айварас Абромавичюс, экс-министр финансов Наталья Яресько и грузинские реформаторы: бывший первый заместитель главы МВД Эка Згуладзе и экс-заместитель главы ГПУ Давид Сакварелидзе.
Бывший глава МЭРТ Абромавичюс заявил, мол, несмотря на то, что планирует войти в литовское правительство, остается патриотом Украины. По его же словам, работать эффективно в украинском правительстве у него не было возможности из-за блокирования реформ со стороны представителя пропрезидентского БПП Игоря Кононенко. Впрочем, в основном эксперты сходятся во мнении, что деятельность того же Абромавичюса просто переоценена и вопрос вовсе не в том, что кто-то мешал ему проводить реформы.
Владимир Фесенко«Что касается Абромавичюса, то надо понимать, что те реформы, которые были в экономике, проводил не только он. Он запомнился лишь громким скандалом с Кононенко. Конечно, он способствовал тому, чтобы делались реформы в определенных сферах. Но я бы очень осторожно относился к оценке его как реформатора. Думаю, что мы переоцениваем его. Серьезных реформ за время его работы в правительстве не произошло. Если взять реформу, например, в государственных закупках, то систему ProZorro делали украинцы», — отметил в комментарии «Аналитической службе новостей» директор Центра политических исследований «Пента» Владимир Фесенко.
Фесенко отмечает, что Абромавичюс мог остаться в украинской политике, поскольку был близок к Саакашвили. Но почему экс-министр выбрал Литву — вопрос. Политолог считает, что, возможно, Абромавичюс обжегся на нашей политике и не хочет рисковать. Впрочем, какие у него шансы в Литве — тоже неизвестно. Следовательно, нельзя сказать, станут ли украинские реформы стартом для его политической карьеры в Литве.
«У Абромавичюса немного другая ситуация, и она хуже, чем у других реформаторов, поскольку огромных прорывов в его сфере не было», — комментирует для АСН деятельность бывшего министра политолог Сергей Таран.
А вот политолог, заведующий кафедрой политологии Национального университета Украины «Киево-Могилянская академия» Александр Демьянчук, наоборот, считает, что экс-министр экономического развития сделал все возможное в тогдашних реалиях.
Александр Демьянчук«Человек отдал все, что мог. Теперь он чувствует, что ему лучше будет реализовать себя в другом месте. У меня язык не повернется сказать что-либо негативное об Абромавичюсе или о Згуладзе. Они честно пытались что-то сделать, но это, в первую очередь, наши политические коррупционные условия — они таковы, что без серьезных политических решений на высшем уровне администраторам что-то сделать практически невозможно. Реформа в значительной степени зависит от политических аспектов. Министры-иностранцы пришли, думая, что вот, политические решения уже приняты и осталось только проводить реформу (то есть искать, как лучше — честно, прямо, последовательно — это делать), а оказывается, что политики суют серьезные палки в колеса», – рассказал Демьянчук в комментарии АСН.
Поэтому, по большому счету, реформаторы-«варяги» приходили в украинское правительство с определенными полуидеалистичными представлениями о том, что и как будет делаться. Но действительность оказалась несколько иной.
Реформаторский бэкграунд
Неоднозначно оценивают политологи и влияние экс-министра финансов Натальи Яресько на проведение реформ в Украине. Таран убежден, что Яресько и в дальнейшем будет работать на Украину, как она это делала до того, как пришла в правительство. Ведь она — представительница украинской диаспоры и для нее важен вопрос идентичности.
По мнению Фесенко, Яресько не осталась в правительстве из-за определенных амбиций, а когда не получилось с должностью премьер-министра, она отказалась быть просто министром финансов.
«Касательно Яресько — она навела определенный порядок в финансах, способствовала стабилизации, решению долговой проблемы с внешними заемщиками (хотя не все это оценивают положительно — есть немало критики по этому соглашению). Можно сказать, что она была стабилизатором. Почему она не осталась? У нее были определенные амбиции, ей предлагали должность премьера. Когда не получилось, она не захотела возвращаться в качестве министра — это вопрос самооценки, нереализованной идеи о премьерстве», — отметил Фесенко.
По слухам, бывшая глава Минфина не планирует возвращаться в политику, а предпочитает больше внимания уделять своей семье.
Эка Згуладзе — единственный реформатор, результатами которого удовлетворены эксперты. Таран отмечает: факт того, что патрульная служба заработала — наглядный. И именно Згуладзе была причастна к этой работе, и результат был положительным. Политологи высказывают мнения о том, что, собственно, Эка — единственная из всех, кто может еще вернуться к реформированию.
«Из всех реформаторов реальным реформатором, осуществившим настоящую реформу, была Эка Згуладзе. Говорю это безо всякой иронии. Создание патрульной полиции — это ее дело, ни Авакова, ни кого-либо другого. Она была организатором этого процесса, она овладела технологией. Ушла потому, что возникли семейные проблемы. Но она остается советником, она не ушла совсем и, в принципе, она еще может вернуться в том или ином статусе к реформе МВД», — отметил Фесенко.
И вашим и нашим
Еще одним представителем грузинских реформаторов является Давид Сакварелидзе, который запомнился украинцам делом «бриллиантовых прокуроров», противостоянием с Шокиным и огромным взяткой, который ему якобы предлагали. Сейчас экс-заместитель главы ГПУ ушел в политику, стал одним из главных лиц партии «Хвыля» наравне с еще одним экс-заместителем Шокина, Виталием Касько, и нардепом Виктором Чумаком. Но в украинском политикуме не редкость слухи о том, что Сакварелидзе (как и его старший соратник Михаил Саакашвили) хочет усидеть на двух стульях одновременно: кроме украинской политики, он попробует силы и в грузинской.
«Сакварелизде пытался способствовать борьбе с коррупцией в самой прокуратуре — здесь ему надо отдать должное. Например, дело «бриллиантовых прокуроров». Что касается реформы прокуратуры, то это его полный провал, ведь именно он отвечал за реформу местных прокуратур. Если сравнивать с Экой Згуладзе, у которой ситуация была не лучше, то она смогла провести свою реформу, а он свою провалил. Относительно его политических амбиций в Грузии — подтвержденной информации я не слышал. Но могу сказать, что если это правда, то и там и там не получится. Надо выбирать», — уверен Фесенко.
Таран отмечает, что когда человек участвует в политике ряда стран, это всегда конфликт интересов. Станет ли работа в украинской прокуратуре и участие в партии стартом для грузинского реванша — покажет только время.
Иностранцы в правительстве — не зло
Каждый из чиновников ушел из украинской политики по собственным причинам и у каждого из них путь в дальнейшем будет развиваться по-разному, убежден Фесенко. Такого же мнения и политолог Сергей Таран. Он отмечает, что несмотря на то, как закончились украинские истории иностранцев-реформаторов, этот опыт необходим и его нужно применять и в дальнейшем.
Сергій Таран«Они все разные, с разным бэкграундом и разной историей успеха. Мы обращаем внимание на эту проблему, поскольку раньше такого никогда не было, чтобы иностранцы приходили в правительство. Мы сейчас становимся более открытыми для мира, говорим о проведении реформ, о привлечении лучших кадров других стран. Дело в том, что когда реформаторы сюда приезжают, мы думаем, что это чуть ли не внешнее воздействие и шпыняем тем, что, мол, своих нет?» — говорит Таран и добавляет, что если посмотреть на опыт Восточной Европы, то вот там как раз был пример проведения реформ, когда страны находились в гораздо большей зависимости от граждан с другими паспортами.
«По сути, их реформы были под диктовку Брюсселя. И всю политику их правительств курировал Брюссель. Украина только сейчас начинает открывать для себя международные процессы, и поэтому нам кажется, что иностранцы в правительстве — нечто странное. Мы думаем над вопросами вроде «приживаются — не приживаются», но тут на самом деле драматизма мало. На мой взгляд, нужно создать целые правительственные программы, которые бы привлекали лучшие иностранные кадры, имеющие хорошие идеи, опыт управления. Так делают все страны. Есть миф о том, что все государства ограничивают миграцию, но исключением является привлечение лучших кадров», — убежден Таран.
Оценивая деятельность иностранцев-реформаторов, эксперты отмечают, что вопрос не в гражданстве, а в качестве работы. В стране достаточно патриотов и профессионалов, которые могут принести реальную пользу.
