3 февраля 2016 года на сайте МО Украины появился документ, озаглавленный “Аналіз Генерального штабу ЗСУ щодо бойових дій на Дебальцевському плацдармі з 27 січня до 18 лютого 2015 року”.
За день до этого в Украинском доме несколько военнослужащих, очевидно, по заданию командования ГШ, провели брифинг фактически по “мотивам” этого анализа. Сам брифинг выглядел довольно бледно, был подготовлен на скорую руку и без предварительного анонса, необходимого для подготовки вопросов и сбора заинтересованных. Информацию, озвученную на этом брифинге, мы используем при разборе выложенного на сайте МО “Анализа…”. Об этом пишет Арти Грин, офицер артиллерийской разведки в секторе С.
Оценку текста, как и версию этих событий, предлагаю рассмотреть с «колокольни» командира подразделения артразведки, действовавшего по всему Дебальцевскому району обороны . Посмею утверждать, что эта версия одна из самых полных, поскольку артразведка видит, слышит и взаимодействует с большинством наших боевых порядков, частенько и внимательно слушает радиоканалы противника, участвует в контрбатарейной борьбе и отражении штурмовых действий противника, работает с десятком основных активных радиоканалов всего района обороны и лично общается с большинством командиров РОПов/ВОПов. Кроме того, профильное образование и опыт, который «не пропьёшь», позволяют делать некоторые выводы.
Сам текст «Анализа…», если убрать совершенно неинформативные карты и пробелы, занимает 25 страниц формата А4, поэтому анализировать каждую строку не будем, тем более что на 70% там полная галиматья. А вот особо сомнительные тезисы и утверждения разберём. Заодно представим свою версию этих событий.
Очевидно, задачей выставленного на сайте документа было довести украинской общественности мысль, что благодаря полководческим талантам НГШ армия Украины одержала блистательную победу в одном из самых неоднозначных и масштабных сражений российско-украинской войны. Итак, перейдем к тексту.
ВВОДНА ЧАСТИНА
У січні-лютому 2015 року відбулася головна битва між українською армією та російсько-терористичними військами.
До цього часу сили АТО протягом дев’яти місяців забезпечували ізоляцію кризового району на сході України та не допускали його розширення на решту території держави. Починаючи з травня 2014 року штабом АТО було проведено більше 40 операцій по звільненню території Луганської та Донецької областей від незаконних збройних формувань. Більшість з них була успішною.
Бойовики, маючи підтримку підрозділів Збройних сил РФ, прагнули будь-якою ціною здійснити оточення та розгром наших військ.
Ліквідувавши Дебальцевський виступ, російсько-терористичні війська мали на меті розвинути наступ та захопити Артемівськ, Краматорськ і, в подальшому, Харків.
Никаких возражений по поводу того, что в январе-феврале произошла главная, на текущий момент, битва между российско-террористическими войсками и ВСУ, нет. Действительно, противник наметил и провёл в этот период пока самую масштабную операцию за эту войну. Основное направление удара, очевидно, было Дебальцево. Допущения относительно возможного направления дальнейшего наступления, в случае успешного выполнения задачи по окружению и разгрому группировки ВСУ в Дебальцево, оставим на совести авторов «Анализа…». На наш взгляд, предложенный в «Анализе…» вариант далеко не единственный, и слабо вериться в наличие достоверной информации оперативного характера у авторов «харьковской» версии. Но действительно, сначала противник довольно активно проводил наступательные действия на других участках фронта. В конце октября противником была проведена локальная наступательная операция в районе «бахмутской» трассы, в результате которой ВСУ оставили 32-й блок пост. Позднее акцент сместился на ДАП, который также был нашими войсками утрачен с большими потерями. В этих боях наше командование проявило себя не с лучшей стороны. Когда стало очевидным, что противник наращивал усилия на конкретном направлении, с нашей стороны не было заметно адекватных контрмер, скорей напротив. И когда наш боевой порядок попадал в окружение, ни разу (!) не было отдано своевременного приказа на отход. В случае с 32-м блокпостом такой отход был осуществлён без приказа командования, и это было единственно верное решение в тех условиях. Правда, сделать это там необходимо было значительно раньше. Поскольку значительные и совершенно не оправданные потери были понесены в безуспешных попытках организовать снабжение отрезанного блокпоста. Оборона ДАП, по разным причинам, закончилась ещё трагичней. Но роль низкого уровня общего планирования и отсутствие своевременной команды на оставление, уже фактически разрушенного и утраченного объекта, также очевидна.
Очень много инсинуаций и манипуляций на предмет, что такое окружение, было-небыло, полное-неполное, оперативное-стратегическое и т.д. Нужно однозначно ответить, что окружений, когда окружённая группировка или подразделение были окружены сплошным боевым порядком противника, в истории единицы. И в массе своей они происходили много веков назад. В войнах 20-го и 21-го столетия окружением является такое состояние, когда не существует относительно безопасного способа сообщения людей и грузов с окружёнными войсками. Когда не существует дороги, по которой открыто может пройти транспорт без боестолкновения с противником. Такое положение войск – безусловно, окружение. Именно в таком окружении находились наши бойцы на 32-м блокпосту, в ДАП, в Редкодубе. А с 9-го февраля 2015-го года в окружении находилась вся Дебальцевская группировка ВСУ. Действительно, были случаи прорыва групп десантников и сецназа на технике по полям и полевым дорогам. Последние относительно удачные (хоть и обстрелянные миномётами, гранатомётами и стрелковым оружием) прорывы в/из Дебальцево были осуществлены в ночь на 16-е февраля, а в ночь на 17-е уже погибло два конвоя. Один – полностью, второй потерял более десятка бойцов убитыми и всю технику.
Тактическое, оперативное или стратегическое окружение – это вопрос масштаба окружённой группировки. По этому признаку Дебальцевское можно отнести к оперативному, поскольку в кольце оказались штаб сектора, одна бригада почти целиком, целый ряд отдельных подразделений и подразделений других бригад. Возможности спецназа проходить вглубь территорий, занятых противником, в том числе в боевые порядки своих окружённых подразделений, и даже иногда успешная доставка туда-обратно неких незначительных по количеству грузов, не отрицают сам факт окружения и потери возможности нормальной коммуникации. Отрицая окружение наших войск в Дебальцево, командование ВСУ может убедить только себя. Ни окруженные войска, ни противник, ни иностранные наблюдатели и эксперты таких иллюзий не испытывают. Другой вопрос, что сам прорыв оказался достаточно успешным, о чём будет ниже.
Мы убеждены, что отвод группировки произведен своевременно, возмущают только два факта. Во-первых, произведён он был, как всегда в этой войне, решением командиров тактического звена. И во-вторых, все действия командования в течение обороны говорят о том, что оно не верило в возможность успешной обороны и даже прорыва, и оставляло всю группировку на верную гибель. Ну, или гипотетическое дипломатическое решение, печальный вариант которого мы уже видели под Иловайском.
Стійкою обороною займаних рубежів і позицій наших військ планувалося не лише зупинити переважаючи сили противника, а й нанести йому значні втрати і максимально знизити наступальний потенціал та, як наслідок, зірвати його замисел.
Якби противник не був виснажений, вивід наших підрозділів з Дебальцевського виступу з мінімальними втратами був би ускладненим. Крім того, противник отримав би можливість розвитку наступу вглиб контрольованої території «на плечах» наших військ.
…
В тексте «Анализа…» авторы пишут о некой операции ВСУ на Дебальцевском направлении. Т.е. во время обороны Дебальцевского выступа в январе-феврале 2015 года якобы происходили какие-то действия, управляемые командованием, направленные на разгром группировки противника. На самом деле, к сожалению, ничего подобного не происходило. Практически все эпизоды этого сражения происходили на боевых порядках, качеством и количеством войск, сложившихся ещё в августе-сентябре 2014 года, после замены подразделений 25 бригады ВДВ на 128-ю ОГПБр. Кроме того, в конце декабря боевые порядки и БМП(!) 25-го ОМПБ были переданы 40-му ОМПБ, а 25-й батальон отправлен на ротацию в Киевскую область. Были ещё некоторые малозначительные замены отдельных подразделений. При этом общая численность и огневая мощь практически не менялась.
З 31 січня до 17 лютого по позиціях наших підрозділів щодоби відбувалося щонайменше 100 обстрілів з боку противника. Для придушення вогневих засобів, знищення резервів противника силами АТО було нанесено більше 1500 ракетних ударів та вогневих нальотів артилерії для підтримки підрозділів, що вели оборонні дії в секторі С.
Втрати, які поніс противник внаслідок вогневого ураження нашою артилерією, змусили його відвести свої засоби ураження на максимально допустимі відстані для зниження їх уразливості та зосередити їх південніше м. Дебальцеве. Після цього ефективність застосування артилерії та реактивних систем залпового вогню противника значно знизилася.
Буквально пара абзацев «Анализа…» посвящены артиллерийской составляющей Дебальцевской «операции».Но поскольку основное поражение противнику нанесено, безусловно, огнём артиллерии, мы остановимся на этом поподробней. Артиллерия плацдарма состояла из БрАГ-128 (бригадной артиллерийской группы), миномётных подразделений пехотных батальонов (не у всех они были), артиллерии сектора и артиллерии подчинения командования АТО.
Какая-то осмысленная связь с артиллерийской поддержкой сформировалась только в 128-й ОГПБр. В эту модель вписался и 25-й ОМПБ, поскольку в первую ротацию была хорошо организована связь и взаимодействие подразделения артразведки этого батальона с БрАГ- 128. Фактически в эту модель взаимодействия позже включился и 40-й ОМПБ, занявший боевые порядки убывшего на ротацию 25-го батальона. А хорошо оборудованные, оснащённые хорошей оптикой и надёжной связью НП были переданы подразделениям БрАГ-128. Прибыв с ротации, первая колонна 25-го батальона была сходу брошена в бой за восстановление контроля над Углегорском и на замену гарнизона ОП «Андрей» в Никишино. К сожалению, артразведка и основные средства связи шли в следующей колонне, и 25-й батальон вступил в бой, не восстановив своего контакта и взаимодействия с БрАГ-128, а в передовых боевых порядках на первых порах отсутствовали квалифицированные артразведчики (корректировщики).
Модель взаимодействия с артиллерией сектора с подразделениями, не имеющими собственной артиллерии, была неприемлемой и просто ужасной. Если бы для ВСУ эту модель разрабатывал ГШ РФ, он вряд ли придумал бы что-то хуже! Характер и координаты целей, а также последующие корректуры (если они вообще были) поступали от пехотных командиров, в массе своей мобилизованных гражданских лиц, имеющих лишь поверхностное представление об этих процессах. Эта информация проходила от командира ВОПа в штаб его батальона, оттуда в штаб сектора, где передавалась в штаб артиллерии сектора, который, в свою очередь, передавал её, в лучшем случае, на ОП (огневую позицию) подчинённой сектору гаубичной батареи из 55-й бригады, в худшем – в штаб артиллерии АТО, который спускал её на огневую позицию какой-то из своих батарей, соответственно, не минуя штабы бригад и дивизионов! Это было и остаётся форменной диверсией! Попытки поломать такую порочную практику со стороны офицеров, осознающих полный абсурд такого «взаимодействия», ни к чему не привели. В связи с этим у боевых офицеров в АТО есть устойчивая уверенность в предательстве или полной профнепригодности всего руководства РВиА ВСУ. В частных разговорах на эту тему с офицерами, имеющими отношение к этому безобразию, постоянно звучит версия, что эта модель навязана из АП (администрации президента) для «лучшего контроля» за основной огневой мощью армии.
В общем, какие бы там иллюзии не испытывали в ГШ и АП, именно артиллерия 128-й бригады нанесла основное огневое поражение наступающему на Дебальцево противнику. И постепенное выбывание из строя САУ и личного состава БрАГ-128 снижало оборонительные возможности группировки. Обстрелы противника артиллерией сектора и АТО в большинстве своём имели только психологический эффект, поскольку визуально не корректировались, а зачастую наносились по фиктивным целям. Так, подразделениями артразведки со своих НП многократно наблюдалась стрельба этой артиллерии по хорошо видным с НП пустым местам с последующим бодрым докладом в эфире артканала сектора об уничтожении значительных сил и боевой техники противника… К сожалению, иногда стрельба велась и по координатам, переданным разведорганами противника по дезинформационным каналам. Результаты многих из таких стрельб, очевидно, использовались противником в пропагандистских целях.
Таким образом, эффективность основной ударной силы ВСУ в районе Дебальцевского выступа – артиллерии резерва командования АТО, была крайне невысокой. Участникам обороны Дебальцево известны лишь несколько случаев удачного использования артиллерии сектора и АТО, когда удары наносились и корректировались «по-зрячему». Основными «поставщиками координат» для этой артиллерии длительное время были слухи, подброшенная противником дезинформация, предположения «мудрого» руководства и другие «ценные» источники. Поэтому основную роль по огневой поддержке обороны несла артиллерия 128-й ОГПБр. Точность и эффективность управления огнём БрАГ-128 была отработана в процессе артиллерийских дуэлей в период с августа по декабрь 2014 года. Эффективно расположенные НП позволяли довольно точно засекать батареи противника и выдвигающиеся на позиции РСЗО, корректировать ответный огонь по ним, а боевая выучка батарей БрАГ-128 – быстро открывать огонь и поражать или подавлять артиллерию противника в радиусе эффективной засечки и поражения. Отточенное в артиллерийских дуэлях боевое мастерство артиллеристов БрАГ-128 и артразведчиков 25-го ОМПБ обеспечило довольно успешные оборонительные действия артиллерии и высокую эффективность поражения наступающего противника на протяжении длительного периода обороны.
Успешные контрбатарейные действия вынудили противника оттянуть свои ствольные артиллерийские подразделения на значительные удаления в два основных района. Эти районы были на удалении, не позволявшем до них «дотянуться» ствольной артиллерией подчинения штаба АТО извне Дебальцевского выступа, а дальности и мощности оставшихся стволов БрАГ-128 на заключительном этапе сражения было не достаточно даже для их подавления. Вместе с тем противника вынудили вести огонь короткими огневыми налётами, почти всегда без корректировки, и максимально быстро менять огневые позиции. Свои РСЗО «Град» и «Ураган» противник стал использовать исключительно в период вечерних и утренних сумерек «вслепую», без всяких корректур. Такие особенности применения артиллерии противника, несмотря на высочайшую для этой войны интенсивность обстрелов, давали относительно невысокий эффект. Несмотря на то, что на заключительной фазе сражения значительно возросла интенсивность обстрелов. Так, на протяжении последних 2-х недель в сутки в сторону Дебальцево вылетало около 100 полных пакетов РСЗО «Град», это по 2 залпа тремя полнокровными дивизионами.
Таким образом, боевые порядки 128-й бригады и 40-го батальона были относительно неплохо обеспечены огневой поддержкой артиллерии БрАГ-128, а ближние противопехотные задачи эффективно решались миномётами батальонного подчинения в прямом контакте с командирами ВОПов, где они стояли. Подразделения, не имеющие связи напрямую с БрАГ-128, и зона действия которых не покрывалась НП артразведки, были в крайне незавидном положении. В первую очередь именно этим можно объяснить быструю потерю и последующие безуспешные штурмы Углегорска и Логвиново.
Командование сектора, как и его более высокое руководство, демонстрировало полное непонимание основ общевойскового боя. Оборона и, тем более, штурмовые действия должны обеспечиваться «зрячей» артиллерийской подготовкой и сопровождением наступающих действий штурмовых групп, под управлением квалифицированных артиллерийских офицеров или (в крайнем случае) хорошо подготовленных и обеспеченных «артиллерийской» связью артразведчиков. Они должны видеть поле боя и понимать, что на нём происходит. Даже массированными огневыми налётами «по заранее подготовленным координатам» это заменить невозможно. Результатом такого аматорства стали существенные потери, понесённые штурмовыми подразделениями при полном отсутствии успехов. Наше командование, даже проводя общевойсковые операции, находится в плену «спецназовского» мышления. Сегодняшнее командование, не имея успешного общевойскового опыта, склонно решать текущие боевые задачи подразделениями спецназа, при этом бездарно транжиря кровь бойцов этих элитных подразделений. Впрочем, командование противника не далеко ушло от наших генералов, но детально разбирать их ошибки мы не будем. Но и рассчитывать, что они сами этого не сделают, я бы не стал.
Только на заключительной фазе обороны Дебальцевского выступа, точнее, к тому моменту уже котла, артиллерия старшего подчинения периодически, но далеко не постоянно, стала взаимодействовать с управлением БрАГ-128, когда, к сожалению, уже стало невозможно переломить ход сражения. Безусловно, крайне важными факторами успешного прорыва группировки ВСУ была артиллерийская подготовка и поддержка прорыва наших войск в ночь с 17 на 18 февраля, когда оставшаяся относительно исправной артиллерия 128-й бригады встала в колонны на прорыв. План этой операции был подготовлен, и сопровождался корректировкой БрАГ- 128-й и артразведкой 25-го ОМПБ, а производился артиллерией подчинения командования АТО.
Незважаючи на гостру нестачу резервів, Генеральному штабу ЗСУ вдалося зосередити у смузі сектору С мінімально необхідну кількість сил і засобів. У якості резерву керівника сектору в районах сел. Луганське та Покровське утримувалися 1-а батальйонна тактична група та 5-й механізований батальйон 30-ї окремої механізованої бригади. Зведений підрозділ 42-го окремого мотопіхотного батальйону утримувався в районі Костянтинівки у двохгодинній готовності до дій на загрозливих напрямках. Крім того, в районах Артемівська та Клинового утримувалася 30-а окрема механізована бригада (без 1-ї батальйонної тактичної групи, ротної тактичної групи 3-го механізованого батальйону, 4-го,5-го механізованих батальйонів) у готовності до мобільних дій за рішенням керівника АТО.
До переламних моментів, які не дозволили втримати оборону в районі Дебальцевого, варто віднести бойові дії у Вуглегірську та на північно-східній околиці Дебальцевого. В районі Вуглегірська підрозділи 13-го окремого мотопіхотного батальйону, які спільно з підрозділами Національної гвардії та Міністерства внутрішніх справ виконували завдання в опорних пунктах на околиці міста, несвоєчасно виявили підхід противника та були змушені поспіхом відходити, залишивши свої позиції.
В конце января, когда наметилось усиление интенсивности боевых действий на Дебальцевском выступе, в этот район были направлены дополнительные подразделения 57-й бригады, 25-го ОМПБ, 30-й бригады, батальона НГУ «Донбасс» и др. Но существенно это усиление не увеличило боевые возможности группировки ВСУ на выступе. Очень незначительное количество военнослужащих и боевых машин было направленно на усиление боевых порядков на выступе. Большая же часть осталась в резерве вне выступа. Причём даже в своём «Анализе…» ГШ признаёт, что часто подразделения, находящиеся в резерве, открыто отказывались выполнять поставленные задачи. А те подразделения, которые вводились в бой, ощутимого результата не добивались. Можно отметить только удачный прорыв 3-х БМП 30-й бригады в Редкодуб 6-го февраля. И то, необходимо учесть, что командовал группой замкомандира разведроты 128-й ОГПБр, а в состав экипажей были включены бойцы его роты. Сама же 128-я бригада была не в состоянии выделить даже 3 БМП с десантом на эту операцию ввиду того, что никакими резервами не располагала. По ходу этой операции очевидно, что самостоятельно рота из состава 1-й БТГ 30-й бригады с задачей деблокирования ОП Станислав, расположенного восточней с. Редкодуб, не справилась бы.
До переламних моментів, які не дозволили втримати оборону в районі Дебальцевого, варто віднести бойові дії у Вуглегірську та на північно-східній околиці Дебальцевого. В районі Вуглегірська підрозділи 13-го окремого мотопіхотного батальйону, які спільно з підрозділами Національної гвардії та Міністерства внутрішніх справ виконували завдання в опорних пунктах на околиці міста, несвоєчасно виявили підхід противника та були змушені поспіхом відходити, залишивши свої позиції.
Не выдерживает критики иллюзия командования, что милицейские подразделения, подразделения батальона НГ имени Кульчицкого, да и подразделения 13-го БТРО, не имеющие серьёзного тяжёлого вооружения, способны противостоять общевойсковому наступлению. Порядок взаимодействия с артиллерией у таких подразделений описан выше, поэтому назвать эти подразделения оборонительным боевым порядком – значительное преувеличение, правильнее – блок-постом. Совершенно очевиден неизбежный результат наступления противника на эти «боевые порядки». Необходимо особо отметить, что Углегорск и без этого был крайне неудобен для обороны. Большое количество зелёнок, вплотную примыкающих к окраинам города, давали возможность противнику приблизиться на дистанцию ближнего боя не замеченным. Возможность войти в город не только ДРГ, но и механизированным подразделениям по различным маршрутам, без прямого визуального контакта с защитниками, что в условиях значительного численного превосходства, да и чего греха таить, уровня боевой подготовки, не оставляло шансов на успешную оборону этого города. Последовавшие после потери, попытки отбить Углегорск, занятый не менее чем батальоном противника, усиленного танками, силами пехоты общей численностью до роты, к тому же не имеющей штурмовой подготовки и вооружения, без поддержки артиллерии – одно из ярких проявлений «полководческой» бездарности командования сектора.
Не витримавши вогневого впливу противника, 107 бійців 40-го окремого мотопіхотного батальйону, які виконували завдання на північно-східній околиці Дебальцевого, здалися в полон. Після того, як бійці 40-го батальйону здалися в полон, виконувати завдання залишилися лише 23 військовослужбовці 95-ї окремої аеромобільної бригади, які посилювали опорні пункти 40-го батальйону.
Эти строки написаны с особым цинизмом. Мало того, они ещё и повторены почти слово в слово в этом тексте два раза в разных местах. Речь об ОП «Копьё» и ОП «Мойша». Правды нет ни в одном слове. Во-первых, на этих ОП в плен попало 90 бойцов 40-го ОМПБ и 2 бойца 17 ОТБр. Ещё пятеро бойцов «Кривбаса» попали в плен при других обстоятельствах, в частности, замполит и три секретчика в Логвиново, 9-го февраля, по очевидной вине штаба сектора, не выставившего даже предупреждающий заслон на дороге после известия о потере Логвиново.
Во-вторых, они сложили оружие только 17-го февраля в 17-30, буквально за несколько часов до начала прорыва группировки ВСУ, поэтому их сдача уже ни на что не влияла. Сдача в плен была осуществлена в полном соответствии с приказом комбата-40 Почерняева, который в отличие от многих генералов имеет офицерскую честь и принимает на себя ответственность за сложные решения.
В-третьих, эти боевые порядки почти неделю не имели сообщения с основной группировкой, а на момент сдачи от ближайших наших позиций их отделяло более 6-ти км через захваченный противником город. О том что два опорника 40-го ОМПБ отрезаны от основной группировки в штабе сектора знали не по наслышке. НШ сектора полковник Доманский ещё 12-го февраля лично на брюхе под обстрелом в сопровождении комбата-40 выползал с ОП «Мойша» в сторону штаба сектора. Не какие-то диверсионные группы, а уже полнокровные подразделения противника к 13-му февраля заняли поселки «Октябрьский» и «8-е марта», надёжно изолировав ОП «Мойша» и «Копьё» от основных сил. В этот день командование сектора поставило задачу подразделениям НГ освободить «Октябрьский». Во время этого безуспешного штурма гвардейцы потеряли убитыми 7 человек, ранеными 7 человек, танк и БМП. При получении приказа на отход хотя бы до 15-го февраля оставались еще шансы у гарнизонов опорников пробиться к основным силам группировки через город, в котором ещё шли бои.
В-четвертых, видимо, упоминаемая группа из 23-х десантников 95-й бригады рано утром 14-го февраля на 2-х БТР-4 с приданным танком прибыла в район НП-1 25-го ОМПБ с задачей «зачистить» посёлок «8-е марта».Тогда их ещё было 24. До ОП Копьё им оставалось пройти 2,5 км по этому «поселку»… На момент их прибытия в этом районе Дебальцево уже находилось около 300 боевиков из числа штурмовых групп, усиленные тремя танками и несколькими БМП. В здании, где располагался НП-1, уже находились отступивший на 300 метров гарнизон ОП Кацо, группа бойцов 40-го ОМПБ под командой замкомбата полковника Щербины («Сват») и группа артразведки 25-го ОМПБ – всего около 25 человек. Группа десантников разместилась в соседнем с НП-1 здании. 14-го февраля сводная группа, оказавшаяся в районе НП-1, приняла бой со штурмовыми группами противника, пытавшимися проникнуть вглубь Дебальцево. Вокруг здания было убито до 2-х десятков боевиков и захвачен в плен командир одной из штурмовых групп. Полковник Щербина, в последствии погибший при попытке прорыва конвоя на большую землю в ночь на 17-е февраля, в эфире радиоканала артразведки зачитал содержимое карты захваченного командира штурмовиков. На карте были нанесены районы сосредоточения противника в северо-восточной части Дебальцевского котла и их боевые задачи на текущие сутки. Используя эти данные, силами артиллерии резерва командования АТО, с визуальной корректурой на местности, был нанесён мощный артиллерийский удар по району сосредоточения и выдвижения крупных штурмовых сил противника, в том числе по линии ж/д перегона Чернухино-Дебальцево. Эти удары, очевидно, снизили, а местами и прекратили штурмовой натиск противника на ближайшие 2 дня на этом направлении. Интенсивная фаза штурма продолжилась с новой силой только 17-го февраля. Упомянутые выше 23 десантника из 95-й бригады (24-й погиб в бою у НП-1), убедившись в невыполнимости задачи, прихватив пленного, в ночь на 16-е февраля полями уехали на «большую землю». Танк вернулся к штабу сектора несколько раньше. Последней, в ночь на 16-е февраля, НП-1, под обстрелом танка и штурмовиков, покидала группа бойцов 40-го ОМПБ. Так что, несмотря на глубокое уважение к побратимам из 95-й бригады, утверждать, что они выполняли задачу по удержанию оставленных 40-м батальоном позиций, нет никаких оснований. Мало того, 16-го февраля аналогичная задача была поставлена ещё меньшей группе бойцов из 3-го и 8-го полков спецназа с приданым им подразделением нацгвардии. Эта группа столкнулась с превосходящими силами противника уже в 3-х км от штаба сектора, не дойдя 4-х километров до ОП Копье, и вынуждена была отступить. Этот эпизод – лишнее свидетельство полного непонимания штабом сектора назначения спецназа и, как следствие, ситуации даже в ближайших районах.
В той час, коли противник зосередив максимальну кількість сил і засобів в районі Дебальцевого, 57-й окремій мотопіхотній бригаді було поставлено завдання – провести штурмові дії та зайняти Горлівку. Але бригада так і не зрушила з місця.
Особовий склад зведеного загону 3-го та 8-го окремих полків спецпризначення, які мали забезпечити відведення підрозділів з району Дебальцевого, внаслідок фізичного та морального виснаження відмовився виконувати завдання, самостійно їх змінюючи та відходячи без наказів у безпечні райони….
У участников боёв за Дебальцево не вызывает удивление отказ целых подразделений выполнять приказы командования. Поскольку эти приказы зачастую не соответствовали реальной тактической обстановке, не учитывали необходимость связи с соседями, и не объясняли порядок взаимодействия с ними. Как правило, командирам не доводилось даже минимальное количество имеющихся о противнике сведений, общий замысел, и даже состав всех подразделений, участвующих в операции. Совершенно не обеспечивалась огневая поддержка подразделений, выдвигаемых на штурмовые действия, и эта проблема стоит отдельного рассмотрения. Очевидные примеры таких бездумных и халатных приказов авторы умудрились изложить даже в своем «Анализе», правда забыли указать, кто же эти преступные приказы отдавал, и какая для них ответственность наступила. Такие эпизоды мы рассмотрим далее по тексту.
Коли стало зрозуміло, що втримати Дебальцеве неможливо, було прийнято рішення про виведення підрозділів у безпечні райони. Під час Дебальцевської операції вперше було здійснено виведення великої кількості військ з-під ударів противника.
Незважаючи на досягнуті у Мінську домовленості про припинення вогню з 00.00 15 лютого 2015 року бойовики за підтримки регулярних підрозділів Збройних сил РФ не лише обстрілювали позиції наших військ з танків, артилерії та реактивних систем залпового вогню, а й систематично здійснювали штурмові дії, намагаючись захопити базові табори, опорні пункти та блокпости, наносили удари по мирним цілях у населених пунктах.
Особливого цинізму набув зміст заходів психологічного впливу з боку РФ. Українські військовослужбовці отримували адресні СМС-повідомлення з погрозами та вимогами здати свої позиції. Рідні та близькі наших військових також отримували СМС-повідомлення подібного змісту.
Незважаючи на це, наші війська мужньо обороняли Дебальцевський виступ. Вони сковували переважаючі сили противника, не допустили проведення подальших наступальних дій ворога на інших напрямках та створили умови для досягнення цілей під час переговорів у Мінську.
З честю виконавши усі визначені завдання, підрозділи сил АТО з мінімальними втратами були виведені у нові райони, закріпилися на вигідних рубежах де продовжили виконання завдань.
Цитируя авторов «Анализа…» можно сказать, что «особым цинизмом» является упорное утверждение, что якобы генштаб дал команду и руководил отводом, а точнее прорывом Дебальцевской группировки. Десятки офицеров и бойцов являются живыми свидетелями событий, исключающих факт такого приказа. Так, многие участники обороны лично видели и знают со слов своих побратимов о том, что командование сектора во главе с полковником Тараном, фактически под угрозой применения силы, покинули свой блиндаж и на машинах штабной группы 128-й бригады влились в колонну. Нежелание покидать Дебальцево они мотивировали отсутствием на это приказа. Передача команд на некоторые боевые порядки, связанных с запуском плана «прорыв», проходила в том числе через каналы артразведки… В связи с этим просто комично выглядит утверждение, что «приказы получали командиры подразделений лично» (sorry, генерал Сырский). Мы-то знаем, как это было! Это было единоличное решение командира 128-й ОГПБр, действовавшего в «условиях крайней необходимости». Успех или возможный провал этого «самовольства» определили и меру ответственности. В нашем случае это была, на мой взгляд, совершенно заслуженная звезда Героя Украины. Видя полную несостоятельность и неадекватность командования сектора и «позу страуса» НГШ Муженко, офицеры штаба 128-й бригады, как и некоторые командиры отдельных подразделений, буквально требовали от полковника Шапталы взять на себя ответственность. И он принял очень ответственное и своевременное решение. Фарс по принуждению боевых офицеров подыгрывать «официальной версии» НГШ только демонстрирует непорядочность этого генерала и опускает его авторитет ниже и без того невысокого уровня. Никакой военной тайны в этом нет. Политических последствий, как и по вопросу отрицания факта окружения, тоже. Позора ВСУ тем более. Напротив, пусть противник знает, что офицеры армии Украины умеют самостоятельно принимать правильные, ответственные и важные решения,зачастую вразрез предательским и малодушным действиям некоторых генералов. А озвучивание президентом этой неправдивой версии, как и отсутствие реакции на требование офицеров отправить НГШ в отставку, остается грузом на его совести.
Насчет «продолжения выполнения боевых задач на новых рубежах» – конечно, явное преувеличение. Окружение, трёхнедельный штурм, постоянные массированные обстрелы, не говоря уже о длительном нахождении на фронте без ротаций большинства бойцов 128-й бригады, неимоверное напряжение физических и психологических сил при прорыве привели все подразделения, вышедшие из окружения, в практически небоеспособное состояние. Это касается как личного состава, так и техники, существенная часть которой осталась в котле, в основном в неисправном состоянии. В некоторых местах, откуда приходилось отходить тихо, в полной темноте пешим порядком, осталось и несколько единиц почти исправной техники, но речь только о нескольких единицах. Где уж в комфорте киевских кабинетов понять степень потери боеспособности этих двух с половиной тысяч бойцов. Так что свежие, не использованные резервы были как никогда кстати для стабилизации фронта по новой линии. Нельзя не согласиться с авторами «Анализа…», что попытка разгрома Дебальцевской группировки обескровила довольно хорошо подготовленную ударную группировку противника, чем надолго лишила его наступательного потенциала.
ЧАСТИНА 1
Застосування військових частин і підрозділів у секторі С передусім базувалося на виконанні Мінських домовленостей, досягнутих 19 вересня 2014 року. Через це активні наступальні дії у смузі відповідальності сектору не проводилися.
В части 1-й «Анализа…» обращают на себя внимание противоречивость некоторых утверждений и незнание реальной обстановки. Так, утверждается, что в соответствии с Минскими договорённостями от 19/09/2014 г. наступательные действия в полосе сектора С не проводились. И это буквально через три страницы после утверждения, что 57-й бригаде ставилась задача наступать на Горловку, но она не сдвинулась с места. Авторам следовало бы определиться с версией, которой они будут придерживаться.
Кількість сил і засобів Національної гвардії та МВС не забезпечували повний контроль безпосередньо за Дебальцевим. У місті практично безперешкодно діяли диверсійно-розвідувальні групи та окремі мінометні секції противника.
Частина населення міста підтримувала незаконні збройні формування. За їх допомогою бойовики отримували повну та детальну інформацію про наші війська та вогневі позиції практично в режимі реального часу. Сил і засобів Служби безпеки України та Міністерства внутрішніх справ для проведення контррозвідувальних та фільтраційних заходів було недостатньо.
О наличии в самом Дебальцево неких диверсионных групп и даже миномётных секций существовал устойчивый миф, распространённый в штабе сектора. Штаб сектора был изолирован от всего вокруг, и не мудрено, что это порождало в нём такие сплетни. Мне лично на протяжении 5-и месяцев, с конца июля до конца декабря 2014-го года, приходилось ежедневно проезжать через город в разных направлениях, в том числе в ночное время. По городу бродило не малое количество наших военнослужащих, как по разным служебным вопросам, как то снабжение, закупки необходимых вещей и продуктов, перемещение между боевыми порядками, в баню и пр., так и «аватарствующих» бойцов в поисках дешёвого спиртного, в том числе глубокой ночью. С местными жителями поддерживались ровные отношения. Многие открыто проявляли симпатию, переживали, и просили чтобы мы не уходили. О случаях нападения на наших бойцов в городе я ничего не слышал. Блуждающие миномёты вообще были под пристальным вниманием артразведки, но в городе их не было, это точно. Безусловно, в городе находились и люди сочуствующие противнику, и родственники некоторых боевиков. Они, конечно, могли что-то сообщать «своим», даже по отрытым каналам связи, но сведения, которые они могли добыть, могли носить отрывочный характер. А боевые порядки мы старались располагать так, чтобы их не было видно с жилых домов. Одиночные случаи проникновения в город боевиков под видом мирных жителей были, но погоды они не делали. Так что говорить о недостатке подразделений милиции и нацгвардии для патрулирования города не стоит. Городские бои после 12-го февраля к задачам милиции и даже нацгвардии вряд ли можно отнести.
Відстань між флангами сил сектору по рубежу на південь від Дебальцевого складала лише 12 км, що дозволяло противнику вести вогонь з РСЗВ та артилерії на всю глибину бойового порядку підрозділів. Війська сектору практично весь час знаходилися у вогневому мішку.
Склад угруповання військ сектору, а також протяжність лінії зіткнення сторін в районі Дебальцевого (до 90 км), не дозволяли створити необхідну щільність сил і засобів для суцільної оборони, оскільки противник постійно проводив активні дії на інших напрямках, насамперед у секторі Б (Донецький напрямок) та секторі А (Станично-Луганський напрямок).
По вопросу недостаточной для обороны плотности войск можно отметить, что, безусловно, 2000 человек с небольшим количеством противотанковых средств сложно удержать такой район обороны в условиях длительного штурма. Особенно если убыль в личном составе и основных огневых средствах не восполняется, а огонь самых мощных средств поражения ведётся по крайне неэффективной модели управления. Конечно, было бы крайне необходимо в некоторых местах уплотнить боевые порядки, а в некоторых скорректировать линию обороны до рубежей, более приспособленных к обороне. Речь о корректировке линии соприкосновения идёт в первую очередь об Углегорске, южных и юго-восточных участках района обороны. Но только по карте понять удобство или напротив неудобство рубежа обороны практически невозможно. А на этих опорных пунктах начальство старше комбата не появлялось, и принять такое решение в существующей модели управления практически не реально. Даже начальник штаба АТО, видя крайнюю необходимость оставить ВОП, не мог официально принять это решение. Сложилась уже дурная практика, что в случаях, когда это крайне необходимо, решение на отход, а чаще на прорыв из окружения, принимает младший или средний командир. Наверх же идёт доклад о том, что подразделение «смалодушничало» и самостоятельно покинуло позицию.
Аргумент о постоянных беспокоящих действиях противника в других секторах не вызывает доверия и говорит, как минимум, об отсутствии, пренебрежении или полном недоверии к получаемым разведданным. И не смотря на полное бездействие командования АТО в вопросе доукомлектования Дебальцевской группировки, противник смог окружить её с огромным трудом и не без помощи командования сектора. Так, некоторые действия командования невозможно объяснить обычной глупостью. Это может быть либо предательством, либо какой-то выдающейся глупостью! В первую очередь к этому относится оставление полосы шириной в 11 км на самом опасном для окружения участке вообще без прикрытия.
«О 06.15 9 лютого переважаючі сили бойовиків розпочали штурмові дії спостережного посту в районі с. Логвинове. Особовий склад 54-го окремого розвідувального батальйону, який виконував завдання на спостережному пості, відійшов із займаних позицій. НЗФ увійшли в населений пункт та активно розпочали фортифікаційне обладнання оборонних рубежів та позицій.»
Этот абзац не более чем «фиговый листок», пытающийся скрыть правду о том, что на протяжении 11 км в горловине «мешка» находился только один наблюдательный пост в составе 4-х бойцов 54-го ОРБ на неисправной БРМ. Естественно противник не производил никаких штурмовых действий, а абсолютно без боя вошёл в Логвиново и оседлал главную дорогу снабжения группировки. Он ещё целых трое суток почти беспрепятственно расширял и укреплял свои позиции. Вполне естественно, что задача отбить Логвиново и отбросить противника обратно, на западный берег речки Карапульки, через трое суток после закрепления противника на этом рубеже была крайне тяжёлой. Ну а с полководческими талантами нашего командования просто невыполнимой. Позже мы вернёмся к этому эпизоду.
Об истории с отводом сил 1-й БТГ 30-й бригады из Логвиново вечером 8-го февраля мне известно только из СМИ. Если такое имело место, то контрразведка должна была арестовать виновных и вести следствие с обвинением в диапазоне от измены Родине до служебной халатности, повлёкшей особо тяжкие последствия. Те же последствия должны были возникнуть по отводу танков с ОП «Валера» за несколько часов до его штурма…
ЧАСТИНА 2.
Хронологія подій
Вуглегірськ (27.01 – 01.02)
Авторы почему-то совершенно проигнорировали бой на ОП «Валера» 25-го января. Этот бой ещё называют боем за отметку 307,5. Это была танковая атака силами более 5-ти танков, из которых 4-е было уничтожено в ходе боя. Не обошлось без героизма и банальной военной удачи. Напуганные поражением танкисты противника активно распространяли версию о НАТОвских наёмниках и хитроумных танковых ловушках. Судя по всему пехота, которая должна была поддержать эту атаку, отстала под воздействием нашей артиллерии, но точно этот факт пока не установлен. Если бы противнику таки удалось захватить этот опорный пункт, угроза полного окружения нависла бы над Дебальцевской группировкой значительно раньше. Ведь до самой «дороги жизни» не было ни одного нашего боевого порядка, и в случае введения в прорыв достаточных резервов, окружение могло быть оформлено в течении следующего боевого дня. С «расторопностью» командования сектора, проявленной в дальнейших событиях, такой сценарий не кажется маловероятным.
Кроме боя за ОП Валера, на северо-восточном фланге группировки произошёл знаковый бой за ОП «Саша» 17-й ОТБр, о котором также не упоминает «Анализ…». Этот бой уникален большими потерями противника из хорошо подготовленной штурмовой группы. 37 боевиков остались лежать на этом ОП. Результат этого боя, думаю, существенно повлиял на морально-психологическое состояние противника на этом фланге. Потеря ОП «Саша» создала бы серьёзную угрозу для Троицкого и давала бы дальнейшую перспективу сужения горловины Дебальцевского выступа.
В тексте также нигде нет упоминания и об одном из основных боёв сражения за Дебальцево – 7-9 февраля боях у Новогригорьевки. В двухсуточной серии штурмов противник потерял 7 танков, несколько БМП и большое количество пехоты противника при нулевых потерях с нашей стороны. Очевидно, именно эти бои имел ввиду бригадир «Призрака» Мостовой, когда говорил о «колоссальных потерях». В этих боях себя геройски и высокопрофессионально проявили ОП «Зенит», ОП «Зозо», ОП «Кацо», все 40-го ОМПБ, артразведчики НП-1 25-го ОМПБ и БрАГ-128. Создаётся впечатление, что авторам очень не хотелось в положительном свете упоминать подразделения, участвовавшие в этих боях.
…
Маючи чисельну перевагу, бойовики поступово оточували міста. Щоб не потрапити в кільце, особовий склад наших підрозділів почав виходити з Вглегірська. У місті залишалося 74 бійців, до складу яких входив особовий склад роти «Світязь» та протитанкової батареї 42-го мотопіхотного батальйону. Вони зайняли територію школи-інтернату і здійснювали її оборону. В подальшому, під час спроби звільнення Вуглегірська, були створені умови для їх успішного виходу у безпечні райони.
…
Перша спроба відбити Вуглегірськ була проведена 30 січня силами 25-го окремого мотопіхотного батальйону, а також частиною сил батальйонів Національної гвардії «Донбас» (40 чоловік) та імені Героя України генерала Сергія Кульчицького (30 чоловік), але успіху не мала. Зайшовши у місто, підрозділи були обстріляні противником із засідок, зазнали втрат та були змушені відступити.
…
Касательно боёв за Углегорск, мы уже частично разобрали причины сложности удержания этого города в условиях массированного наступления противника. Хотя, безусловно, даже при имеющихся силах и средствах, с умелым командованием и его можно было сохранить. Очевидным головотяпством является посылание около 70 человек, не обладающих штумовыми навыками, на штурм города, в котором уже находились не менее 2-3-х рот противника, усиленных танками. При этом даже командовавший штурмом командир 25-го батальона не получил полной информации о находящихся в городе наших подразделениях и о подразделении, получившим задачу войти в город с другой стороны. Повторный штурм на следующий день только добавил вопросов к командованию и укрепил недоверие к нему бойцов, участвовавших в этих авантюрах.
…
Для недопущення подальшого просування противника в напрямку м. Дебальцеве було здійснено маневр силами 8-ї механізованої роти з танковим взводом 30-ї окремої механізованої бригади з сел. Миронівський до північної околиці Савелівки та перекрито основний автомобільний напрямок Вуглегірськ – Дебальцеве шляхом обладнання та закріплення в ротному опорному пункті.
Противник, використовуючи чисельну перевагу, продовжував поступово просуватися з Вуглегірська в напрямку Дебальцевого. Його диверсійно-розвідувальні групи, захоплюючи переправи через річку Карапулька, впритул наближалися до позицій нашої артилерії в районі північніше с. Комуна.
За командою Начальника Генерального штабу – Головнокомандувача ЗСУ, для підриву дамби в районі Світлодарська та усіх мостів були відправлені інженерні групи та група спецпризначення 73 морського центру спеціальних операцій. Це було зроблено з метою недопущення захоплення цих об’єктів противником та переправи через річку Карапулька.
Це завдання група 73-го морського центру спеціальних операцій виконала. Водночас, керівник сектору С всупереч вказівкам Начальника Генерального штабу – Головнокомандувача ЗСУ дав команду на повернення інших груп інженерних підрозділів, що дало змогу противнику захопити мости та здійснити переміщення по ним особового складу та техніки.
…
Из довольно сумбурного текста с описанием боевых действий вокруг и внутри Углегорска, степень детальной достоверности которых не имеет существенного влияния оценки хода боёв, хотелось бы выделить несколько моментов. По тексту, после окончательной потери Углегорска штаб сектора, с вмешательством в процесс лично НГШ, организовывает только один дополнительный боевой порядок – на дороге Углегорск-Дебальцево. На самом деле 1-го февраля ещё организовывается опорный пункт в с.Коммуна. Основную часть гарнизона которого составляет личный состав 2-й РТГ 25-го ОМПБ. 1-я РТГ 25-го батальона, усиленная взводом разведки ещё 30-го января была направлена на смену гарнизона ОП Андрей в Никишино.
В тексте «Анализа…» открыто обвиняется командование сектора в том, что оно совершенно сознательно, нарушив приказ НГШ, отозвало «другие группы инженерных подразделений, что дало возможность противнику захватить мосты и произвести по ним перемещение личного состава и техники». Откровенно не вериться, что некие инженерные группы могли до такой степени усложнить жизнь противнику, что он бы не смог найти место переправы через небольшую речку на протяжении 11-ти км ее течения. В любом случае для препятствования форсирования противником столь малой водной преграды было необходимо организовать не менее двух опорных пунктов. На них должны были быть противотанковые средства с достаточной дальностью, артиллерийские корректировщики и хотя бы незначительный мобильный танковый резерв. Полное игнорирование этой необходимости сделало неотвратимым окружение нашей группировки. Резервов для организации этих боевых порядков было более чем достаточно. Это видно из текса «Анализа…». Даже если бы вообще не оставалось резервов, командование имело возможность их изыскать, оптимизировав линию соприкосновения на юго-восточном участке выступа.
О 10 годині розпочалися бойові дії на західній околиці с. Комуна. Після невдалих штурмових дій противник зупинився, обладнавши позиції в районі водоймища та здійснював обстріли базового табору 1-го танкового батальйону 17-ї окремої танкової бригади (Комуна) та автошляху Дебальцеве – Луганське.
Во всём тексе «Анализа…» просто игнорируется факт нахождения в с. Коммуна опорного пункта 2-й РТГ 25-го ОМПБ с расположенными на фланге «Рапирами» общей численностью около 150 бойцов. Уже утром, около 5-30 18-го февраля, эта РТГ, потеряв в боях и при обстрелах всю колёсную и гусеничную технику, отразив попытку противника начать преследование, выдвинулась в арьергарде группировки, покинувшей Дебальцево. Движение началось на несколько часов позже, чем последнее подразделение покинуло базовый лагерь 128-й бригады. Задержка произошла по причине неявки посыльного из штаба бригады с командой на начало движения. В связи с этим большая часть маршрута была пройдена при дневном свете под миномётными обстрелами. Последний боец 25-го ОМПБ вышел на ОП 30-й ОМБр в с. Рассадки около 15-00. В районе Дебальцево оставались только две группы спецназа ВСУ, которые выполняли свои задачи.
Для перешкоджання вивозу біженців, поранених, постачання боєприпасів, а у перспективі – оточення сил АТО, бойовики обладнували опорний пункт в районі с. Калинівка (на 8 км північно-західніше від Дебальцевого) поблизу траси М-03 (Дебальцеве – Світлодарськ – Артемівськ).
Этим абзацем ГШ признаёт наличие боевых порядков противника буквально в 3-х километрах от Логвиново накануне его занятия противником. Есть свидетели, видевшие и готовые дать официальные показания, что вечером 8-го февраля на карте командующего сектора «С» в 3-х километрах от Логвиного на «нашем» берегу р.Карапульки была нанесена ротная колонна противника, усиленная танками. Буквально в 6-ти км от Логвиново в это время находился крупный мобильный резерв сектора. Загадочное бездействие командования и… Утром в Логвиново вошла эта РТГ с танками и начала расстреливать ничего не подозревавших военнослужащих, едущих по дороге Артёмовск-Дебальцево. Ещё трое суток противник активно и беспрепятственно закрепляется, развивая боевые порядки по окрестным высотам.
Получив рано утром (около 6-30) доклад от НП 54-й ОРБ о выходе противника на дорогу, штаб сектора даже не удосужился известить крайний от Логвиново блокпост «Мироновский» и выставить предупредительный заслон со стороны Дебальцево. Из-за этой халатности погибло около около 2-х десятков военнослужащих и около десятка попало в плен! Бездействие командования в этих условиях можно объяснить только предательством, ну, или совсем клиническим случаем слабоумия!
Рідкодуб (05.02 – 07.02)
Усі можливі шляхи підвозу боєприпасів та продовольства до опорного пункту перебували під повним вогневим контролем артилерії і танків бойовиків. Із західної частини селище було заблоковано непрохідними болотами. Єдиний умовно прохідний шлях через ці болота контролювався бойовиками.
Двічі конвої, які здійснювали підвезення продовольства, матеріально-технічних засобів та боєприпасів потрапляли у засідку противника, внаслідок чого несли втрати в особовому складі та техніці. Єдина дорога від взводного опорного пункту «Балу» до взводного опорного пункту «Станіслав» була замінована та знаходилася під контролем сепаратистів. Крім того, на підступах та у північній частині сел. Рідкодуб противник обладнав вогневі засідки.…
Особовий склад взводного опорного пункту «Станіслав» був виведений з оточення у кількості 102 осіб, але тільки близько 20 з них взяли участь у звільненні Рідкодуба. Решта особового складу була завантажена на транспорт та вивезена в ближній тил – сел. Луганське.
Штурмова група зі складу 1-ї батальйонної тактичної групи 30-ї окремої механізованої бригади з розвідувальним взводом 128-ї окремої гірсько-піхотної бригади протягом 6 годин утримувала позиції опорного пункту. 14-а та 15-а механізовані роти 30-ї окремої механізованої бригади, які повинні були забезпечити нарощування зусиль та завершити звільнення Рідкодуба, виконувати визначені завдання відмовилися.
В блоке «Анализа…» по поводу боёв в районе Редкодуба необходимо отметить несколько важных деталей. Текст отражает довольно реальную картину, которая объясняет необходимость вывода с ОП Станислав гарнизона и формирования новой линии обороны с учетом факторов рельефа и проходимости местности. Разве только добавить, что экспозиция рельефа такова, что с нашей стороны практически не было возможности найти НП, с которого было бы удобно управлять огнём артиллерии. Напротив, со стороны противника таких позиций было очень много, и он имел возможность корректировать огонь даже по одиночным целям. Таким образом, контролировать артиллерией подходы к Редкодубу со стороны противника было неоткуда, и артиллерия могла оказывать поддержку, только когда противник уже вплотную подходил к нашему боевому порядку. По причине этой же экспозиции с ОП Станислав была очень неустойчивая радиосвязь. Такую позицию крайне не удобно оборонять. В этом отношении позиция была похожа на углегорскую, но там связь была устойчивей.
Что удивительно, в «Анализе…» на одной странице довольно детально описано, почему Редкодуб было необходимо оставить, а на другой указано, что 14-я и 15-я роты 30-й бригады отказались выполнить приказ и выдвигаться на ОП «Станислав»… Выходит, опять командование давало непродуманный приказ, отправляя бойцов в заведомое окружение. Рассчитывать, что противник не учтёт своих ошибок и даст возможность деблокировать наш ОП в следующий раз, мягко говоря, неразумно.
Ну и фраза, что штурмовая группа из 1-й БТГ 30-й бригады с разведвзводом 128-й всех освободили и эвакуировали, при этом удерживали позиции ещё шесть часов… не совсем правда. Штурмовая группа на 3-х БМП, численностью около 20 человек, даже во главе с прекрасным офицером разведки 128-й бригады «Варшавой» не справились бы с такой миссией. Из 100 с лишним бойцов гарнизона в штурмовых действиях участвовало точно более половины и танк с ОП «Станислав», остальные бойцы гарнизона были ранены или охраняли подходы с направлений вероятного выдвижения резервов противника. Зачистка южной и центральной части села была произведена только силами гарнизона. Ожесточённые бои под Редкодубом начались далеко не 6-го февраля. Во время штурмовых действий противник потерял не менее 4-х единиц бронетехники. Редкодуб все наши бойцы оставляли практически одновременно, в течении не более 30-ти минут. Остатки противника на северной окраине Редкодуба, ошеломлённые дневным штурмом, были не в состоянии организовать преследование. По информации с «той стороны» в боях под Редкодубом полегло не менее сотни боевиков, в том числе кадровые военнослужащие РФ, в том числе с высоким званием. Вероятно, именно бои за Редкодуб погасили наступательный порыв противника на этом фланге обороны, что дало возможность удержать позиции на ОП «Балу» и в с. Каменке до конца обороны. И только вечером 17-го февраля, незамеченными и без преследования, оставить эти позиции. Зачем писателям из ГШ понадобилось «наводить тень» на бойцов ОП «Станислав» не понятно и противно. Очевидная неприязнь авторов или заказчика к двум конкретным батальонам проявляется по всему тексту. В данном случае половину гарнизона ОП составляли бойцы 25-го ОМПБ.
Опять же успешной обороне и операции по эвакуации гарнизона ОП Станислав во многом способствовали действия БрАГ-128. Она хоть и не участвовала в огневом сопровождении боя в самом посёлке, по причине отсутствия связи и арткорректировщика в боевом порядке, но активно и успешно препятствовала выдвижению резервов на помощь своему гибнущему в Редкодубе подразделению противника. По сведениям, исходящим от участников событий с российской стороны, огонь артиллерии во время боёв за Редкодуб был очень эффективен. Видимо, хорошо работали наша разведка по выявлению целей и корректировке огня.
Логвинове (09.02 – 13.02)
Наступної доби угруповання бойовиків в Логвиновому було посилене російськими підрозділами, танками та БМП. З цього моменту дорога Артемівськ – Дебальцеве в районі Логвинового знаходилася під повним вогневим контролем бойовиків. Постачання боєприпасів, матеріальних засобів до Дебальцевського угруповання було ускладнене. Противник майже впритул розстрілював конвої, які намагалися доставити в Дебальцеве боєприпаси, продовольство та інші матеріальні засоби.
… Під час бойових дій в районі Дебальцевого у період з 15 січня до 18 лютого загинуло 110 військовослужбовців, 270 було поранено, 7 – взято в полон та 18 зникли безвісти. За весь час оборони Дебальцевського виступу загинуло 136 та було поранено 331 військовослужбовців ЗСУ.
В этом фрагменте текста авторы «Анализа…» открыто признают факт окружения Дебальцевской группировки. Правда, далее в тексте они зачем-то приводят информацию, похожую на выписки из боевых журналов групп спецназа, которые перемещались между Луганским и Дебальцево между 9-м и 17-м февраля. Видимо для иллюстрации отсутствия «котла». На самом деле это банальное шулерство, поскольку сведений о разбитых конвоях в этот промежуток времени они не приводят. Так, например, группа артразведки 25-го ОМПБ, после потери НП-1, получила приказ командира передислоцироваться для получения дальнейших боевых заданий в р-н с. Луганское. Артразведчики выходили в качестве боевого охранения в составе двух конвоев. Первый конвой проскочил относительно удачно, потеряв только один Урал с грузом «200» от прямого попадания ракеты или гранаты в кабину. По маршруту несколько раз артразведчики из кузова своего Урала вели огонь по активным огневым точкам противника. Два БТР и 2 урала второго конвоя были уничтожены фугасами и гранатами (ракетами), один повреждённый Урал с ранеными отправлен в сторону ОП «Зозо». Артразведчики, некоторые с ранениями и контузиями, огибая с помощью тепловизора боевые порядки противника, пешком вышли в Луганское. Таким образом, второй конвой, кроме техники, потерял более 10 человек убитыми. Вообще необходимость этих конвоев вызывает большие сомнения. Создаётся впечатление, что их организовывали исключительно для имитации отсутствия «котла», поскольку острой необходимости доставки боеприпасов, продовольствия и прочего снабжения на тот момент не было. Раненые и другие военнослужащие, которых включали в конвой, фактически были обмануты, рассчитывая, что их отправляют по достаточно надёжному маршруту.
В числе потерь, которые приведены в «Анализе…», есть большие сомнения, поскольку потери только в двух конвоях составили не меньше 2-х десятков бойцов. На самом деле истинная цифра не радикально отличается от приведённой, но чтобы её проверить, необходимо собрать сведения из десятков подразделений, но есть уверенность, что кого-то в неё не включили. Только в так не любимых НГШ 25-м и 40-м батальонах менее чем за месяц боёв за Дебальцево погибло 39 бойцов.
Близько 14.00 колона гусеничної техніки противника – 8 танків та 3 БМП висунулася в напрямку Дебальцеве-Логвинове. О 14.30 танки противника розгорнулися у бойову лінію. Використовуючи пануючі висоти, вогонь артилерії та РСЗВ, противнику вдалося відтіснити підрозділи 1-ї батальйонної тактичної групи 30-ї окремої механізованої та 79-ї окремої аеромобільної бригад від Логвинового. Танкові підрозділи від 1-ї окремої танкової та 30-ї окремої механізованої бригад здійснювали активну протидію танкам противника, але перевага була на боці противника.
В этом фрагменте описывается причина неудачного окончания штурма Логвиново. Это группа из 8-ми танков и 3-х БМП, начавшая контрнаступательные действия на наши штурмовые группы. Вероятнее всего это тот танковый резерв, который в течении всего светового дня 11-го февраля наблюдала артразведка 25-го ОМПБ с НП «Солнышко». В штаб сектора, и по другим нашим каналам, передавались координаты компактной группы танков в количестве более 7-ми штук в районе с. Калиновка, в 5 км от Логвиново. По всем каналам нам ответили, что в связи с «перемирием» действует запрет на открытие огня. БрАГ-128 на тот момент уже была вынуждена беречь оставшиеся стволы и снаряды для обстрела штурмующих групп противника, и не могла себе позволить роскошь обстрелять не активный танковый резерв. Для вывода из строя танков нужен был массированный обстрел и желательно со специальными боеприпасами. Отказ от обстрела наблюдаемых резервов противника накануне запланированного штурма сложно логически объяснить…
Критична ситуація склалася, коли танковий взвод 3-ї танкової роти 1-ї танкової бригади, використавши усі боєприпаси відійшов на завантаження боєкомплекту. Начальник штабу АТО ввів у бій останній резерв – зведений підрозділ Національної гвардії, який взяв участь у бою та підтримав дії десантників зведеного загону 79-ї окремої аеромобільної бригади.
Програючи у чисельному складі, українські підрозділи були вимушені відійти на вигідні рубежі. …
Судя по этому фрагменту, боем за Логвиново таки руководил генерал Сырский, что было достаточно логично в той ситуации. Не самый плохой украинский генерал. По крайней мере, умеет слушать и слышать, если звучат дельные мысли, и, что подкупает, умеет обходиться без короны. Но общая картина того боя была настолько сумбурной, что создаётся впечатление, что им вообще никто не руководил. Судя по личным наблюдениям за этим боем и услышанным позднее комментариям его участников, каждому подразделению была «нарезана» какая-то задача, и при условии, что все её выполнят, должно быть «всё хорошо». Но проблема выполнения боевых задач в том, что как правило, где-то что-то начинает идти не так. Особенно когда в сценарии участвует более десятка самостоятельных подразделений. Вот тут и требуется умелое руководство боем, а не только красивое планирование. «Было гладко на бумаге, да забыли про овраги, а по ним – ходить» – как тут не вспомнить классика.
Из фрагментов, характеризующих течение того боя, есть пара интересных. Подразделение батальона «Донбасс» получило задачу зачистить Логвиново от «остатков боевиков», отсюда и «знаменитый» пост Семенченко, что Логвиново уже освобождено. На самом деле «Донбасс» со своим лёгким вооружением попадает в полномасштабный общевойсковой бой… Другое – комбат из 79-ки «Майк» в течении боевого дня несколько раз лично звонит по телефону НГШ Муженко, и тот по телефону-же пытался обнаруженные Майком в районе с. Луганского подразделения оперативно переподчинить. Т.е. связи с руководителем операции у командиров подразделений-участников просто не было. Не мудрено, у каждого из доброго десятка своя связь… Проще было дозвониться НГШ, чтоб как-то попытаться спасти ситуацию. Вобщем на лицо полная неспособность или невозможность руководить боем. То, что численность участников боя не превышала полутора полнокровных батальонов с танковой ротой, а фактическое число автономных подразделений со своими командирами в этом процессе хватило бы на дивизию – гарантия неуправляемости процесса. В ВСУ очень распространена крайне порочная практика дробить подразделения на мелкие группы, которыми потом почти невозможно управлять. Ведь у каждого свои инструменты связи, не говоря уже о вопросах боевого слаживания, системе сигналов, кодирования, позывных и пр.
Особо стоит отметить порочную практику использования подразделений спецназа и нацгвардии в общевойсковых операциях.
Підготовка до виведення підрозділів (14.02 – 17.02)
Наростивши зусилля, противник не полишав спроб оточити угруповання наших військ в Дебальцевому та здійснити його розгром.
Використовуючи режим припинення вогню, противник здійснював переміщення особового складу, озброєння та військової техніки в напрямку Дебальцевого.
Опять мы наступаем на те же грабли… «Договор с русскими не стоит и бумаги на которой он написан» – классика уже и этой войны. Все «передышки» идут на пользу только вероломной стороне, то есть точно не нам. Даже писатели из (от) ГШ не удержались от такого замечания.
З 09.00 по 09.30 після мінометного обстрілу зі сторони сел. Центральне розпочалися штурмові дії взводного опорного пункту «Олександр-128». О 09.05 з танка був обстріляний базовий табір 40-го мотопіхотного батальйону (південно-східніше Дебальцевого). О 09.30 взводний опорний пункт «Олександр-128» знову зазнав обстрілів з мінометів зі сторони Центрального. О 10.00 взводний опорний пункт «Балу-128» був обстріляний артилерією зі сторони Фащівки.
Совершенно не заслужено в «Анализе…» обошли стороной события в Чернухино. А ведь там была одна из самых горячих точек обороны. Там кипели бои весь последний месяц. Много наёмников и «идейных» солдат «русского мира» сложили там свои бестолковые головы. Зато полно выдержек из боевых журналов групп спецназа, отрывочные фразы из развед. донесений, сваленных в непонятной хронологии.
… Активними діями за підтримки РСЗВ та артилерії противник прорвав оборону наших військ в районі опорного пункту «Кацо-40» з напрямку Вергулівки і вів бої у м. Дебальцеве, взявши під контроль основні адміністративні будівлі міста.
Этим коротким фрагментом авторы «Анализа…» описали штурм Дебальцево 17-го февраля. В этот день ещё до рассвета начались штурмовые действия противника по многим направлениям. Очевидно, задачей боевого дня было завершить разгром группировки ВСУ в Дебальцево. Ожесточённые бои шли во всём городе и Чернухино. Наша артиллерия крошила резервы, открывала огонь по нашим уже оставленным позициям, ставила заградительные огни на маршрутах движения штурмовиков. Уличные бои велись между противником и отходящими в направлении наших основных боевых порядков разрозненных групп ВСУ, нацгвардии и милиции. Даже главарь ДНР Захарченко смог в этом огненном винегрете найти свою пулю. Бой стих к вечеру и было очевидно, что противник измождён тяжёлым боевым днём. Нашим было не легче, но в случае команды на отход можно «наскрести» и скрытые резервы… Наступал самый верный и, пожалуй, последний момент для выполнения прорыва.
Вихід з Дебальцевського виступу (16.02 – 21.02
Після відведення підрозділи 128-ї окремої гірсько-піхотної бригади були зосереджені в районі збору (м. Артемівськ). За успішний вихід з Дебальцевого, героїзм та грамотні дії 26 лютого 2015 року командир 128-ї окремої гірсько-піхотної бригади полковник Сергій Шаптала був нагороджений «Золотою Зіркою» Героя України.
Могли бы хоть из приличия проверить дату этого Указа. Вся страна наблюдала как президент цепляет звезду полковнику Шаптале в день прорыва. А тем временем 25-й бат ещё идет под миномётным обстрелом. ОП «Валера» отбивает штурм… Видно, что Шаптала волнуется…, шутка ли, могут и под трибунал отдать за оставление позиций без приказа. Таран, тот как специально, в ночном в заснеженном поле потерялся. Появился только через два дня. То ли выждать хотел, и посмотреть чем всё кончится, то ли попроситься остаться в «плену». Я бы проверил трек его телефона… или как-то попытался покопать в этом мутноватом исчезновении-появлении.
Слід зазначити, що окремі групи бійців 25-го та 40-го окремих мотопіхотних батальйонів, які зосереджувалися в Дебальцевому, здійснили самовільний відхід в тилову смугу сектору С на дві доби раніше. Спочатку вони зосереджувалися в с. Покровське та Клинове (східніше Артемівська), а в подальшому були переміщені в район збору 128-ї окремої гірсько-піхотної бригади.
Даже не знаю как и комментировать. Ложь она и есть ложь. Насчет 25-го теоретически можно допустить, что речь идёт об артразведке . Так она выполняла боевую задачу, оборудовала 2 новых НП, которые позволили успешно выполнять боевые задачи в интересах окружённой группировки. Или они о десятке людей из санчасти и штабной группы, отведённой в Кленово, когда их прежнее расположение оказалось передним краем. 9-го февраля из базового лагеря батальона в с. Луганском были мобилизованы все, способные принять бой и расставлены с задачей не допустить противником захват моста через водохранилище в Луганском. Они выполняли свою задачу вплоть до выхода последнего нашего бойца. Вместе с командиром 54-го ОРБ, чей штаб находился рядом, мы посчитали наши скромные штабные «заначки» и расставили. Все боевые подразделения находились на ОП в Коммуне, и ушли из Дебальцево последними. А читаешь текст, и удивляешься – оказывается, сразу была выстроена крепчайшая оборона… мы ее просто не заметили…
Про кого из 40-го батальона они имели ввиду – вообще загадка. Видимо кому-то просто очень захотелось «вкрутить» в текст эту гадость.
18 лютого в районі Санжарівки було зосереджено до 40 одиниць бронетехніки противника. Лише зосереджений вогонь важкої артилерії безпосереднього підпорядкування штабу АТО змусив противника відвести свою батальйонну тактичну групу вглиб оборони.
А вот как раз в том числе этими резервами противника и занималась артразведка 25-го ОМПБ. Исходя из единственно возможного (а не двух-трех как в тексте ГШ) маршрута прорыва группировки (+/- 200 метров не в счёт) самой опасной фланговой группой резервов противника была группировка в районе Санжаровки, именно поэтому на ОП «Валера» 128-й ОГПБр 11-го февраля был направлен артразведчик Андрей Кравченко для организации НП. Именно с этого НП удалось выявить места сосредоточения мобильных резервов, опорные пункты противника на ожидаемом маршруте наших войск, тыловые лагеря со складами и позиции артиллерии. Всё это легло в основу плана артиллерийской подготовки и сопровождения прорыва. После принятия решения полковником Шапталой этот план был запущен.
Есть все основания полагать, что НГШ Муженко знал о готовящемся прорыве. Скорее даже Шаптала о нем попытался как-то доложить (хотя я бы не стал). Скорее все-таки люди, через которых заказывался «ночной концерт» «старшего брата» информировали его и даже получили его «добро». Удачность результата в этом случае снимает с Муженко подозрение в предательстве. Но малодушие, страх открыто взять на себя ответственность… они на месте.
Артиллерия «старшего брата» трудилась всю ночь. По опорным пунктам противника на маршруте следования колонны после массированного артналёта велся методичный огонь, не позволяющий противнику оказывать активное противодействие движению колонн. Мобильные резервы на этом фланге очевидно были ошеломлены массированными налетами. К сожалению мы не знаем точных результатов боевой работы артиллерии, но главным результатом является почти идеальный выход довольно крупной и изможденной группировки сквозь боевые порядки противника. Безусловно не все боевые порядки противника были уничтожены и подавлены, но главная угроза – фланговый удар бронегруппы противника был локализован. Только к 10 утра противник смог собраться на некое подобие флангового рейда силами до 5 танков, нескольких БМП и группы пехоты. Но эта группа не смогла пройти мимо ОП Валера, поскольку по всему пути следования преследовалась огнём нашей артиллерии. Когда противник осознал, что для нейтрализации корректировщика необходимо уничтожить гарнизон ОП «Валера», он перешёл к штурму. Во время этого штурма артразведчик был ранен, но не вышел из боя и продолжил свою смертельную для врага работу. Опасность прорыва бронегруппы противника была в том, что полями без противотанковых средств ещё шли бойцы 25-го ОМПБ. До линии, по которой противник предполагал перерезать маршрут, было ещё около 2-х часов хода…
За проявленный героизм и эффективное управление огнём при обеспечении прорыва командованием 25-го ОМПБ артразведчик Кравченко представлен к званию Героя Украины. Но у ГШ, видимо, свои представления о героизме. Да и Дебальцевском сражении тоже…
Арти Грин, офицер артиллерийской разведки в секторе “С”, для censor.net
