… жизнь отчетливо разложилась на две части: до – и после. До 26 апреля – и после, до чернобыльской катастрофы – и после…
Не все они оказались в 30-тикилометровой зоне одновременно, разные функции выполняли, разное время провели там. Но это время, проведенное в зоне, перевешивает до сих пор по своей эмоциональной насыщенности многие годы прожитой ими жизни.
Погода не задалась с самого утра, когда 2 апреля из Винницы в сторону Киева выехал «бусик» с полутора десятком немолодых уже людей, для которых жизнь отчетливо разложилась на две части: до – и после. До 26 апреля – и после, до чернобыльской катастрофы – и после…
Не все они оказались в 30-тикилометровой зоне одновременно, разные функции выполняли, разное время провели там. Но это время, проведенное в зоне, перевешивает до сих пор по своей эмоциональной насыщенности многие годы прожитой ими жизни.
Поэтому их и тянет туда снова и снова, хотя статус зоны не становится более мягким, и уровень радиации еще многие годы и столетия не позволит открыть территорию для свободного посещения, не то, что проживания.
Эти люди – ветераны МВД Украины – посчитали необходимым для себя в преддверии 25-й годовщины чернобыльской трагедии побывать там, вспомнить те тяжелые недели, месяцы и годы, помянуть тех, кто отдал свои жизни безликому Молоху радиации – кто-то сгорел быстро, кто-то боролся с судьбой подольше. Областное управление МВД также сочло необходимым поддержать их искренний порыв и организовало выезд, отрядив в качестве куратора подполковника Грабика.
Перед въездом в Чернобыльскую зону к нам присоединился заместитель командира батальона охраны зоны: без его сопровождения передвигаться по закрытой территории было бы невозможно. А в самом Чернобыле около памятника ликвидаторам в автобус подсел старожил Припяти – в качестве экскурсовода.
Забегая вперед, скажу, что без его участия наша поездка по Припяти и по территории бывшей атомной станции была бы гораздо менее содержательной. Для меня, впервые попавшего в зону, многое напоминало «Пикник на обочине», или, пожалуй, больше «Сталкера» Тарковского. Только наш сталкер – проводник по зоне – не был пропитан вселенской скорбью, был в меру ироничен, одновременно не давая забывать, где мы находимся.
Первая остановка перед объектом «саркофаг» не впечатлила. В сплошной завесе сеющего дождя едва проглядывались призрачные контуры «объекта». Но если издалека 3-й энергоблок все же выглядел таинственным и загадочным, то ближнее знакомство эту таинственность развеяло. Если бы не комментарий нашего сталкера, поведавшего, что на его, хорошо известной по множеству фотографий, трубе несколько тысяч рентген в час, да и под ногами у нас, согласно замерам нашего походного дозиметриста Юрия Кутузова, уже больше привычных 10 – 12-ти миллирентген, вряд ли будничный «индустриальный» облик «саркофага» кого-то бы сильно поразил. Разве что, масштабами.
Поразили здоровенные язи , яростно бросавшиеся на куски булки, бросаемые им с железнодорожного моста над каналом, откуда бралась вода для охлаждения реактора. Когда кто-то наивно поинтересовался, не ловят ли здесь любители такую красоту, ему ответили, что в подразделении охраны самоубийц нет, а больше некому…
Поразил бывший город Припять. Мне доводилось слышать о гнетущем впечатлении от заросших высоким кустарником проспектов и площадей. От зияющих пустыми глазницами окон гостиницы и дома культуры, жилых домов … Хотя на верхних этажах все стекла целы.
Старая истина – лучше один раз увидеть… Хотя бы колесо обозрения с гондолками из желтой пластмассы, которые уже четверть века не слышали детского смеха… Непролазные заросли кустарника, едва не вылезающие на проезжую часть улиц; надгробный венок, прислоненный к пирамидальному тополю на площади…
Словом, задерживаться в городе-призраке, десятилетиями не знавшего метлы дворника или поливальной машины, ни у кого желания не возникало.
Между Припятью и Чернобылем в густых зарослях одичавших садов смутно угадывались брошенные полуразвалившиеся домики… Многие деревья покрыты толстым слоем буйного зеленого мха, как и узкие тротуарчики вдоль деревенских улиц.
В Чернобыле мы распрощались с нашим сталкером. Здесь все-таки встречались изредка люди на улицах. В окнах домов виднелись занавески и, даже, горшки на подоконниках – работающие вахтенным методом люди живут по две недели, их сменяют другие…
По дороге на Винницу больше молчали.
Игорь Илюхин
